| ей снится один и тот же сон, и это очень похоже на злую шутку. были дни лучше, которые ее мозг мог бы проигрывать, пока она лежит без движения в темноте. например, как трэвис, ее любимый дядя, возил ее погулять по пирсу. как они всегда заходили в кафе на набережной, где она могла заказать мороженое и не спешить, ковыряя ложкой в нем, пока оно не растает. когда они еще жили в сан-диего. или хотя бы тот единственный день рождения, когда они собрались всей семьей вместе и каким-то образом не переубивали друг друга. было почти мило: ей подарили плюшевую обезьянку, хотя ей исполнилось шестнадцать, а не три, и новые кроссовки. чего ты ждала, ло, машины? это мелочь, на которую она может закрыть глаза. просто знаешь, лори, ты смахиваешь на мартышку.
хорошие дни не снятся, да? снятся только самые плохие. это, вроде как, закон жизни.
– итак, – начинает мистер коулман, городской психиатр, к которому ее направили на наблюдение несколько месяцев назад, обещав, что это не затянется надолго. он всегда начинает с итак. – итак, как ты, лорейн?
в конце концов, это просто сон – воспоминания, сплетенные вместе из ощущений, которые она прожила чуть больше четырех месяцев назад. в нем не было ничего особенного – это был обычный день, достаточно солнечный и сухой для середины сентября в таком месте, как Ривер Крик. она проспала будильник, но трэвис распинал ее незадолго до того, как им нужно было выезжать. первые часы в школе были невыносимо скучными, вторую половину они с джаспером скрасили тем, что пробрались на репетицию театрального кружка. после они поехали в Capital Brew за кофе, а потом до местного молла, чтобы купить джасперу новые джинсы. это был обычный день. она подключила один из тех плейлистов в спотифае, которые они составляли вместе. последнее, что говорит джаспер – боже, мы ужасны. все остальное случается за считанные мгновения – она кричит, чтобы он остановился, он вдавливает педаль тормоза в пол, их отбрасывает вперед. на дороге впереди все еще стоит животное – странный силуэт, который не получается идентифицировать как что-то знакомое – не олень, не собака, что-то.
трэвис – не папа, и это его главное преимущество. ему 40+, он выглядит как человек в бегах, носит щетину и синяки под глазами, свои проблемы и проблемы лорейн тоже, потому что он единственный, кому она доверяет порцию своих даже самых безумных мыслей. так вот, трэвис – хороший, и он ее не сдавал. это сделала мама. скажи она трэвису первым, он бы посоветовал помалкивать: ну, это пиздец, ло. не знаю, говорила тебе твоя мама или нет, но половина нашей семьи упрятана в Бартлетт Риджинал, если не хочешь присоединиться к ним, не упоминай этого. дело в том, что лорейн не только снится один и тот же сон каждую ночь: ей мерещатся вещи, которые не могут быть реальными. например, что некоторые встречные прохожие на улице не отбрасывают теней или что у их школьной медсестры странной формы уши, или что она видела в отражении кофейни однажды девочку с рассеченной шеей. ну, это звучит как дерьмо – как признался ее дядя однажды.
– эти рисунки новые?
одно из обязательств терапии – заполнять дневник, который состоит из длинного списка вопросов, от которых у нее мигрень. лорейн черкается в нем и не отвечает честно. заполняет углы дурацкими рисунками, от которых доктор коулман мрачнеет. ну, лорейн, вроде как, не художница. она понимает.
– в общем, я не схожу с ума, это просто сон, понимаете?
он задает бессмысленные вопросы, которые никуда не ведут, а лорейн продолжает топтаться в оправданиях, теряя веру в то, что их сеансы – это ненадолго. он все еще держит ее дневник, оставляет лежать на коленях, и это неприятно. она ерзает в кресле, задаваясь вопросом, как он интерпретирует, если она соскочит с места и заберет его. не может перестать думать, что его брюки коричневого цвета. кто из всех возможных цветов выбирает коричневый?
– ты жалеешь о том дне?
в какой-то момент он решает, что ее проблема в навязчивом состоянии, вызванном чувством вины. что ей продолжает сниться этот сон только потому, что она считает, что если бы сделала что-то иначе, события бы изменились. у нее нет комплекса бога или что-то вроде того, она не настолько глупа. он говорит, что ей нужно проработать это. не говорит как, потому что зарплату ему выплачивает город и вряд ли это большие деньги. так что лорейн выходит из его кабинета ни с чем, следует совету дяди и не заостряет внимания на том, что у охранника в здании, где у мистера коулмана офис, желтые глаза, совсем как у ящерицы. перспектива воссоединиться с половиной родни ее как-то не прельщает. | |
